Житие Ивана,  уже не совсем  дурака, в новое время, в  постсоветскую эпоху

По мотивам народных сказок.

Бензин и печка

     В лихие 90-е  в неком царстве, в некотором государстве по-прежнему жил-был Иван-дурак. В  то время свободы начались рыночные и решил он бензином торговать. Подмазал печку, просушил, шланги приладил. Разбил копилку, деньги в сумку ссыпал, в Омск съездил, цистерну А-80 купил. Слил цистерну на нефтебазе, печку заправил и встал на людное место торговать. Хоть и дурак Иван, но книжку по экономике читал и решил за счет цены невысокой на рынок вклиниться. И получилось, сразу к нему очередь выстроилась. За день расторговал печку. Деньги домой принес, жене Василисе  хвастает: «Вот,  говорят дурак я, не дурак – коммерсант! Скоро сапоги тебе справлю,  а там и экскаватор починим».  Улыбнулась Василиса, по головке  Ивана,   погладила, а как он успокоился так  и спать уложила.

     Наутро Иван заправился, выехал, торгует. Не нарадуется торговле бойкой. Тут «ЛэндКрузер» подъезжает. Очередь распалась, из «Лэнда» выходит Добрыня Никитич. На шее у него златая цепь. Та, на которой раньше у Лукоморья кот ученый сидел. Кот сейчас,  сами понимаете,  где.

• Здорово, мужик.  Крыша есть? – Не понял Иван:
• Какая крыша? Не видишь что ли – на дороге стою.
• Ты что, мужик, понятий не разумеешь? Кого из наших знаешь, кто тебя знает, платишь кому? – Добрыня сердиться начал.
• Платить никому не плачу. Иван-дурак я. Личность известная. Меня все знают, и Илья Муромец, и Серый Волк, да и  Петька с Василием Ивановичем.
• Ну так бы и сказал. Это ребята серьезные. Привет передавай.

      Залил Добрыня бензин, рассчитался аккуратно и уехал. Иван посмотрел ему вслед и остался очень доволен. И Добрыниным визитом, и собой, в особенности.  «Ай да молодец я, даром говорят, что дурак. И не соврал нисколько, и не сказал Никитичу что Серый за мной по сей день гоняется, а Василь Иванович за Анку отомстить поклялся и ждет когда я в реке Урал купаться буду, с пулеметом на берегу сидит».

     Торгует Иван. Пистолет в баки бензин льет, он деньги считает. Но как в песне поется  «покой нам только снится»  – видит Иван, Баба-Яга в ступе приближается.

• Здравствуй, Ваня. Давно тебя в печке не жарила. Садись на лопату —  посолим, поперчим, в печи запечем. Гостей позовем.  Ты самый почетный будешь – в центре стола посадим. — И лопату к Ивану протягивает.

      Иван хоть и дурак, но «Вий» Гоголя читал – ножик выхватил и круг от нечистой силы им вокруг себя очертил.  Потыкала Баба-Яга в него лопатой. Не получается.

• Эх, Ваня, я ведь по-хорошему хотела. Пеняй на себя. – Достает красные корочки, выставила их впереди себя. Круг мигом исчез. И сама Баба-Яга преобразилась – стала элегантно одетой деловой старухой.
• Гражданин, вот мое удостоверение проверяющего. Потрудитесь предъявить акт согласования выбора земельного участка под вашу передвижную АЗС, лицензию на право торговли.

      Растерялся Иван. Красных корочек и лицензий не знал он раньше. Ляпнул про то, что Серого знает —  не помогло, Яга того подельником привлечь пригрозила. Достала она бумагу и  протокол состряпала. Сунула Ивану экземпляр:

• Вот, милок, не захотел по-доброму – теперь хуже будет. Приходи завтра к десяти ноль-ноль на административную комиссию.  — Счетчик  на печке опечатала.  – Не вздумай сорвать. За незаконную торговлю срок схлопочешь.

      Улетела Баба-Яга. Иван голову повесил, пригорюнился. Давай протокол читать. А там про все его подвиги написано. И как щуку сетью ловил (незаконный промысел рыбы), и как старого царя заставил в кипящее молоко прыгнуть (умышленное убийство) и прочая, прочая. Совсем худо на душе стало. Поехал домой, рассказал все Василисе.  Та и говорит:

• Не печалься раньше времени, Ваня. Это горе – не горе. Горе впереди. За щуку и царя тебе срок давности вышел  – не привлекут. Ложись спать, утро вечера мудренее.

      Лет Иван, а Василиса семь трав на киселе развела, восемь бабочек разноцветных там замочила, взбила миксером и на сковороде десять билетов «МММ» испекла. Остапа Бендера позвала. Тот за десять билетов лицензию и акт справил. Будит Василиса Ивана утром:

• Вот, Ваня, тебе лицензия и акт.  Иди на комиссию, покажи бумаги. Скажи, дурак ведь я, бумаги дома было забыл, впредь исправлюсь.

      Сделал Иван как Василиса советовала  – и в правду: отстали. Залил он снова печку, выехал торговать. И почти сразу Змей Горыныч к нему летит. Он ныне пожарным инспектором работает. А с ним Баба Яга. Понял Иван: опять приставать будут. Вспомнил, что лучшая защита есть нападение. Кричит Змею:

• Горыныч, ты со своей огненной пастью подходить сюда прав не имеешь. Пожар сделаешь – я тебя в тюрьму  упеку.

     Змей пасть закрыл. Иван как бы ненароком бензином на него слегка брызнул – теперь точно не откроет, сгореть побоится. А молчащий проверяющий чиновник  – это уже полбеды. Но Змей не просто так к Ивану прилетел, с бумагой заготовленной. Подошел он и молча документ с большой печатью протягивает. В нем полный запрет на работу всех передвижных АЗС в городе. В целях повышения пожарной безопасности, предотвращения загрязнения окружающей среды и прочая, прочая.  Не растерялся Иван, достал домкрат и ключи, скрутил с печки колеса. И говорит Змею с Бабой Ягой:

• Не распространяется на меня запрет ваш —  у меня АЗС стационарная.

    Но это раньше, в сказке можно было от Змея с Ягой так легко отвертеться, не сейчас, когда они госчиновниками стали. Шепнула Яга Горынычу на ухо что-то. Достает он другую бумагу, чистую. Заполнил. А Баба Яга причмокивая от удовольствия ее Ивану протягивает:

• Вот, гражданин, предписание противопожарной службы о приостановке работы вашей АЗС как не отвечающей требованиям пожарной безопасности.

       А Змей уже пломбу на счетчик вешает. Посмотрел Иван на бумагу и отвечает:

• День поработаю – по всем стандартам АЗС будет. Приезжайте завтра.

      Змея смех разбирать начал. «Ну и дурак ты, Ваня, неужто я докопаться не найду до чего»,  – про себя подумал. Но рот не раскрыл, загореться можно, и не положено блюстителю порядка такое говорить. А Баба Яга прямо, открытым текстом:

• Противопожарные требования соблюдешь – я к тебе эколога приведу. А там санэпидемстанцию, ГАИ, архитектора. Много нас в нашем  царстве, тридесятом государстве слуг государевых. Подумай, милок, как жить дальше.

     Улетели Горыныч с Ягой. Задумался Иван. А тут на удачу знакомый отставной царский советник едет. Увидел он Ивана, остановился, поздоровался. Рассказал ему Иван про беды свои.

• Сам ты, Иван, виноват. Не будет тебе жизни раз власть не уважаешь. Запрет этот на передвижные АЗС третий раз в этом году выходит. И не последний. Однако ж все торгуют – умеют с властями договариваться. И ты постарайся. Кому бензина налей, кому цветочки купи, кому подарок сделай. Но лишь на это не рассчитывай, документы все в порядке быть должны, в относительном. Вот тебе, Ваня, полный перечень всех требований.

        Прочитал Иван перечень, достал чудо-топор,  который  когда туда,  не знаю куда ходил добыл. Опустил его острием книзу. Тяп-ляп и получилась АЗС по всем стандартам. Пошел и уважение проявлять. Подарил Змею зажигалку, Дуремару из санэпидемнадзора   банку для пиявок, Бабе Яге красную шапочку и аленький цветочек, экологу топором волшебный коттедж срубил, а главному нечистому (нечистому в прошлом – теперь моется) – губернатору дудку,  под которую все работники его  аппарата вмиг собираются,  ГАИшнику радар, который скорость вдвое выше чем есть показывает. Все довольны: и Иван, и слуги государства верные.

• Ну, –думает, – теперь буду жить и трудиться спокойно.

      Но вы то понимаете, что так не будет. Поторговал день-другой – трое вурдалаков едут.  Один, главный налоговую инспекцию представляет, другой пенсионный фонд, третий отдел цен при администрации. Начали они Ивана проверять. Сами понимаете, множество нарушений нашлось. Но штрафовать и опечатывать не стали. На нарушения указали, устранить предложили и на беседу tet-a-tet каждый пригласил. Все понял Иван. И про то что подарки нести еще надо, и про то, что слуг у государства намного больше, чем голов у Змея Горыныча. Одного понять не смог:  как требования отдела цен с требованиями налоговой совместить. Первый за превышение четырехпроцентной надбавки штрафовать грозит, второй за торговлю  в убыток. А Ивановы расходы в четыре процента не влазят. Или в минус торгуй — штраф, или наценку больше четырех – тоже штраф. Вместе с Василисой над тем думали – ничего не придумали. Посложней задача чем пойти не знаю куда и  принести не знаю что оказалась. 

       Василиса опять Остапа позвала. Тот посоветовал двойную бухгалтерию вести . Одну для отдела цен, другую для налоговой. По-честному, Ваня, никак. Пригорюнился Иван. А тут еще водяной к

нему домой приезжает. Сообщает, что Змея за поджог детского садика посадить хотят, теперь он главный пожарный. Просит помочь пожарной охране  материально. Разозлился Иван и выгнал водяного. « Ну их всех к черту вместе с торговлей бензиновой. Завтра пораньше выйду, остатки распродам и чем-нибудь другим займусь», — думает. Так и сделал. Ни свет ни заря приехал на АЗС, только шланги разматывать начал как ведьмы на шабаш со всех сторон налетают. «Ну уж нет, – думает Иван, – так просто я вам не дамся.» Только достал дубину чтоб разогнать их  — так тут черти в фуражках ментовских хвать его под белы рученьки и в кутузку.

Первая ходка

       Привезли Ивана в райотдел. Посадили в клоповник. Посидел до обеда – протокол оформлять повели. Привели в кабинет к Кощею Бессмертному. Глянули друг на друга – узнали.

• Ну, Ваня, – начал Кощей ласково, – что на этот раз натворил? Рассказывай.
• Не совершал я ничего противозаконного, зазря меня задержали.

Кощей  брови нахмурил:

• Нет, Иван. У нас зазря не задерживают. Мне все про твои дела известно. Но ты лучше сам все как на духу расскажи – на суде зачтется.
• Нет, не виновный ни в чем я.
• Не гони дуру, Иван. Вот дело – десять погребов обчищено. Как огурчики, вкусные были? – Кощей папкой перед Ивановым носом размахивает.

Понял Иван что в отдел его без протокола сдали, и Кощей не знает за его что забрали. И решил на своем стоять – ни в чем не сознаваться:

• Нет, не был, не участвовал, не виновен ни в чем.
• Я тебе покажу Кузькину мать  — «не был, не участвовал». А шапочку с Красной Шапочки на горке тоже не ты снял?  –  Кощей другой папкой машет.  —  Говори, кому и за сколько продал шапочку?   Не будешь говорить махом тебя закроем, будешь с урками париться. Потом быстро расколешься.  Да поздно будет.

     Иван молчит. «Не могут же меня за чужие грехи держать, – думает, – о моих здесь и не знают». Но это и не тридевятое царство что в сказке было,  и время другое.  Могут. Достает Кощей протокол, пишет. Задерживает Ивана на основании ст. 122 УПК РФ по подозрению в грабеже Красной Шапочки. На трое суток.  Одевают Ивану наручники, сажают в автозак, отвозят в камеру изолятора. В камере пятнадцать мужиков на нарах полукругом сидят, на Ивана смотрят. Для них нового человека увидеть и расспросить  развлечение:

• Как зовут, за что забрали, рассказывай.
• Зовут Иваном-дураком, невиновный я. – Иван привычную песню затянул.
• Это ты брось, Иван. Дуру гнать перед следователем будешь, – не понравился камерному люду ответ. – Мы здесь все невиновные, но у каждого статья есть. Тебя по какой закрыли?
• Грабеж вооруженный Красной Шапочки шьют. Куда присесть можно, мужики?

Разрядилась обстановка:

• Ну, статья у тебя солидная. Вон место свободное садись да расскажи про себя.

Рассказать Ивану про себя было чего, недаром столько сказок про него написано. Долго ли коротко, но так за сказками время прошло. На третий день Ивана из камеры вызвали, в райотдел привезли. К Кощею заводят, там Остап сидит.

• Здорово, Ваня. Меня Василиса адвокатом твоим быть просила. С Кощеем мы порешали – сейчас он тебя под подписку отпустит. Улик против тебя по шапочному делу нет.

      Так оно и получилось. Дома Василиса стол накрыла, «Абсолют»  выставила.   Выпили по стакану-другому  и стал Остап Ивана жить учить:

• Время, Ваня, нынче сложное. И кодекс уголовный чтить надо, и по-честному не проживешь. Хочешь  ты по-правильному торговать, а я скажу тебе  – не получится. Впрочем, ты  сам убедился. – И подливает Ивану. Снова выпили.
• Я же тебе, Иван, добра хочу, уму-разуму научить стараюсь. Как закрыли тебя так я сразу на помощь. И денег с тебя не прошу. А знаешь, сколько адвокат нынче стоит?

От обстановки домашней и «Абсолюта» развезло Ивана. Растрогался он:

• Спасибо тебе, Остап. Я в долгу не останусь. Но как работать – то чтобы и деньги были и кодекс не нарушать? Научи, друг.
• Понравился ты мне, Ваня. Давай я тебя директором к себе на работу возьму. Директор ты, идеи — мои. Процентов десять от дохода фирмы твои будут.

  

    На том и порешили. Стал Остап перед Иваном картины радужные рисовать. Про то, какой офис у того красивый будет, оргтехникой напичканный. Про секретаршу длинноногую которая на английском  шпарит и все желания шефа без слов угадывает. Даже «Мерседес» с шофером пообещал. Иван дар речи потерял, хочет спросить: что же ему делать надо будет. Только рот откроет – Остап стакан подает. Выпили «Абсолют», в комок сходили. После второго Остап хотел было Ивана в ночной клуб свозить и красивую жизнь показать – да Василиса не пустила, спать уложила.

Наутро хоть голова и болит Иван королем ходит:

• Теперь, Василиса, буду я директором. Офис с компьютерами и «Мерседес» мне Остап дает. — Про секретаршу Иван помалкивает, понимает, чревато. – Хватит Жар-Птицу ловить. Но и синицу в руки мне не надо. Экономика у нас рыночная. Руководить буду. Сделки миллиардные совершать.

Вздохнула Василиса:

• Я, Ваня, женщина простая. Малограмотная. Фридмена и прочих монетаристов не читала. Знаю я одно, Ваня. То, что было,  горе —  не горе. Горе у нас с тобой впереди.

А Иван хорохорится:

• Дураком меня раньше  звали. Но теперь друг у меня есть. Он меня директором ставит.
• Тебя директором, а сам все в управдомах ходит. Тебе «Мерседес»,  а сам на «шестерке» ездит.  Вот – в окно посмотри.

А там Остап подъехал. И вправду – на «шестерке».

• Не езди с ним, Ваня. Дурак ведь ты. Какой из тебя директор?

       Иван – директор

     Не послушал Иван жену. Поехал. Привез Остап Ивана в офис красивый. Там все как и обещал: и компьютеры, и факсов два, и мебель импортная, и секретарша длинноногая. И «Мерседес» у крыльца стоит.

• Вот, Ваня, здесь ты и директор. Располагайся, обживайся. Я тебе позже позвоню.

     Сел Иван с важным видом директорствовать. Факс потрогал, на кнопочки осторожно надавил, в кресле повертелся. Вызвал секретаршу – кофе испил. Еще раз на факсе кнопочки потрогал, в окошко через жалюзи посмотрел –  про то как в изоляторе сидел вспомнилось. Прогнал мысли дурные. «Нет, – думает,- работать надо. Мне друг Остап важное дело доверил. Не дурак какой-нибудь теперь я. Бизнесмен, деловой человек то есть. Буду бизнес делать». Вызвал секретаршу.

• Кофе изволите? Или чего еще? – Сама любезность в ней светится.
• Нет, работать желаю, бизнес делать. – Иван галстук подтянул, плечи расправил: прям-таки  Каупервуд из романа Драйзера.  – Доложи, какие дела у нас по плану, встречи с кем запланированы?

Растерялась секретарша:

• Я, Иван Иванович, второй день здесь работаю,  насчет дел фирмы не в курсе. Кофе или еще чего – это я с радостью,   – и сладко улыбается.

Секретарша красивая. Но подавив улыбку и мысли нехорошие говорит Иван строго-официально:

• Еще чего – этого не надо. Помните, вы на работе. Свяжите меня с Остапом Ибрагимовичем.

Проглотив от удивления улыбку секретарша сообщает что никакой Остап Ибрагимович ей неведом. Знает она только Ипполита Матвеевича, который ее вчера на работу принимал и солеными огурцами с сосисками кормил. Но и тот своего телефона не оставил, сказал: сам заедет.

     Отпустил Иван секретаршу. Задумался. Сквозь жалюзи посмотрел. Ничего не увидел а только в какой-то пустоте себя ощутил. Тут секретарша радостная забегает:

• Иван Иванович, к вам два посетителя.

Иван оживился:

• Пригласи.

     В распахнутую дверь как свежий ветер ворвались два молодых человека. Сообщив, что они представители российско-гренландской фирмы, и их фирма только сегодня и только для Ивана  проводит распродажу вещей личной коллекции президента фирмы, они наперебой стали уговаривать Ивана купить недельный набор женских разовых колготок. В обобщенном виде их доводы сводились к тому, что  в магазине «Зеленый», что тут недалеко,  они стоят в  два раза дороже, и лучшего подарка ни для мужчин к 23 февраля, ни для женщин к 8 марта не найти. Резонное замечание Ивана, что на дворе август ни сколько не смутило молодых людей. Убрав колготки они столь же напористо стали предлагать и нахваливать набор скребков из супержаропрочного пластика для очистки от льда слоновьих шкур.

      С трудом выпроводив молодых людей Иван выпил кофе и познакомился с почтой. Из далеких Петербурга, Парижа и даже Токио ему предлагали всего за неделю и несколько тысяч долларов обучиться и основам, и секретам современного бизнеса и завязать массу деловых знакомств. Японцы за дополнительную плату в 7800 долларов были готовы вручить Ивану капиталистический аналог вымпела социалистического соревнования – Факел Хиросимы. В других письмах были предложения купить программные продукты, базы данных, принять участие (деньгами) в реализации ну очень перспективных проектов. По сути все корреспонденты просто хотели денег, но стеснялись попросить об этом прямо и придумывали всякие замысловатые поводы. Денег Ивану не предлагал никто.

     В течение дня Иван несколько раз побеседовал по телефону и отверг  ряд предложений типа «Купите набор рогов и копыт. Дешево  – миллион пара» или «Хотим помочь вам в продаже ваших товаров. Дайте что-нибудь на реализацию». Последнее предложение как и приставания рекламных агентов  ввергло  Ивана в уныние. Он попросту не знал,  что его фирма может давать на реализацию и рекламировать.  Кроме того, что называется она «Атыпок & агор, Co, ltd» и что она является российско-литовским предприятием он не знал ничего.

      Не знал он и где найти Остапа.

     Досидев положенное время он приехал на «Мерседесе» домой.  Буркнув Василисе что у него все нормально он достал бутылку «жириновки» и начал с ней общаться. За этим занятием, на втором стакане его и застал Остап. Его бодрое: «Ну как секретарша, Ваня? Вывело Ивана из прострации.

• Не для того я в директоры пошел. Говори, что я делать должен. Не привык я дармоедом быть.

Остап посмотрел на него одобрительно:

• Дел тебе предстоит много. Но начнем с малого. Наш учредитель заинтересован в поставках в Литву больших партий металлопроката. Тебе надо его  скупать и пока складировать. Рассчитываться будешь векселями местного отделения литовского Кид-банка. Банк первоклассный, один из крупнейших в Литве. Кто сомневается, пусть в наш Центробанк звонит, там подтвердят и подлинность векселя удостоверят.

Иван налил по стакану:

• Ну, вот это работа. Я , Остап, такой…ну, все знают. Если возьмусь  – все железо нашим будет. Только складировать куда?
• Есть у нас дружественная фирма ИЧП «Киса» называется. У нее склады большие и всем оборудованные. Директором там Ипполит Матвеевич Воробьянинов. Раньше он отцом русской демократии был. А теперь его прорабом рыночной экономики называют.

     Дальше обсудили детали. О том где транспорт брать, как сортировать металл и прочее.  О том, что приходные документы с продавцов надо в трех экземплярах брать – так для таможни надо. Остап попросил Ивана дать объявление о приемке всякого товара на реализацию,  сказал, что по селам у них широчайшая сбытовая сеть. Посоветовал на предложения о взятии товаров реагировать не сразу, а записав  все брать день на раздумье, торговаться по ценам, настаивать на мелких партиях, много мол вашего товара не продашь, не ходовой он. Тем же кто предлагает мелкие небольшие  говорить что фима наша мелочевкой не занимается.

• В этом случае не ты их просишь, а они тебя. И дадут больше. И сговорчивее будут. И еще, Ваня. Я на госслужбе работаю. Старайся меня не упоминать, а то у меня неприятности быть могут. Законы наши, сам знаешь, дурные.

     На том и расстались. Иван лег спать – сил набраться. И снились ему коммерческие сны.

     Наутро Иван первым делом дал во все газеты и телепрограммы объявления: Покупаем и продаем крупные партии металлопроката», «Рассмотрим выгодные предложения по реализации товаров. Владельцев «сникерсов»,  баночной водки как и других отечественных и импортных товаров просим не беспокоить».  После этого испил кофе, открыл взятым у Остапа ключом сейф и начал знакомиться с содержимым. Нашел там документы и печать фирмы «Атыпок & агор, Co, ltd». Вскоре секретарша сообщила,  что к нему пришел Воробьянинов.

Остап радостно встретил высокого, худого, строгим обликом джентльмена. Тот представился:

• Ипполит Матвеевич. Можно проще – друзья зовут меня Киса. Руковожу торговым домом «Дай».
• Мне о вас Остап рассказывал, очень рад знакомству.

Киса достал бланк договора.

• Вот, Ваня, договор нам с тобой заключить надо. О том, что я тебе предоплату векселями Кид-банка сделал. А ты мне всяких товаров на 10 миллиардов поставить должен. – Иван задумался.
• Не бойся, Ваня. Остап в курсе.
• Ну, раз так, – подписал Иван договор и печать поставил.

Киса свой экземпляр договора аккуратно в папочку убрал, векселя на 10 миллиардов отсчитал.

• Все, Ваня. Давай работать.

      Проводил Иван Кису и  не будь дурак, решил векселя проверить. Позвал фирму аудиторскую. Ее представитель векселя посмотрел, ногтем гербовую бумагу поскоблил и Ивана успокоил:

• И документы подлинные, и банк надежный – там не только литовский премьер свои деньги хранит, но и «Хопер» с  «МММ». – И аудитор выдал  Ивану о том  справку соответствующую. 

Купи и продай

  Со следующего дня к Ивану клиент пошел. Вопреки объявлению шли во основном владельцы «сникерсов» и прочих малоликвидных вещей. Следуя остаповым советам мелочевку, всякие там сделки на 5-10 миллионов Иван отметал сразу – некогда мне с вами возиться. С клиентами с  товаром на 50-100 миллионов Иван беседовал. Предлагал сбросить цену процентов на 50, сторговывался на 30, после чего сетовал, что векселя у него номиналом в 500 млн и предлагал зайти через месяц, когда появятся низкономинальные. Видя крутизну Ивана и его ленивое отношение к сделке многие соглашались.

     Товары свозились к Кисе. По городу пошел слух что появился богатый заезжий купец, весь металл  скупает, но палец ему – ни-ни! —  в рот не клади. Тридцать три богатыря пришли к Ивану строем, но сильно помятые. Главный их, дядька Черномор  в украинском Крыму остался, а они от безделья и безденежья измучились. Сдали они Ивану свои доспехи как металлолом. Много, почти по паре центнеров от каждого получилось. Векселями Кид-банка Иван с ними расплатился. 

     Пошел и крупняк. В один день, но порознь прибыли Корейко и Базилио. У первого было желание купить много металла, у второго  он как раз оказался. Корейко по привычке выглядел валенком на 40 копеек, но делать предоплату наотрез отказался. Платить деньги он был готов только против металла, загруженного в вагоны и прошедшего таможенное декларирование. Базилио, напротив, был «весь из себя»: и мерс шестисотый, и костюм за несколько тысяч баксов. И на удивление доверчивый: «Не можешь сегодня оплатить — ничего, бери по договору с отсрочкой на две недели, только застрахуй от кражи с поджогом и прочей напасти в мою пользу. Металл, Ваня, пусть по бумагам твой. Только страховка за твой счет в мою пользу».

    Посоветовавшись с Остапом Иван перевез к Ипполиту Матвеевичу металл, страховку оформил. Корейко металл хотел тоже в Литву отправить. Ивану оставалось вагоны заказать и таможню оформить. Это Воробьянинов взял на себя. Он, как оказалось, обладал недюжинными административными  талантами. Все, что Иван брал на реализацию продавалось быстро, и по мнению Остапа выгодно. Разные там сникерсы, которые только голодные лесорубы едят у Кисы не залеживались. Но вот  с деньгами за товар Ивану подождать предлагалось:

• Не суетись, Ваня, клиента баловать нельзя. Если ему сразу по реализации деньги отдать, он нас с тобой за жуликов примет. Не привык он так. Вот соберем все деньги в кучу и отдадим разом.

      А денег должно было быть много, миллиардов, как тогда говорили арбузов, или ярдов,  на пять на реализацию взяли, на столько же товара под  векселя набрали. Плюс Базилио на шесть ярдов металл отдал. За семь металл Корейко купить собирался. Вроде все хорошо, но Остап не доволен:

• Срок платить подходит, а у тебя, Ваня, половина векселей не израсходована. Иди, в банке под залог их кредит возьми.

Сделал и это Иван. Получил на счет еще четыре миллиарда.  Сидит у себя в офисе довольный. Кофе пьет.

• Ну, – думает,  –скоро от Кисы деньги придут, потом от Корейко. С кредиторами рассчитаюсь. Еще и останется. Не зря работал. И Остап доволен будет, и мне останется. Богатым буду, никто дураком не назовет больше.

Тут лиса Алиса к нему приходит.

• Здравствуйте, Иван Иванович. Слышала о делах ваших больших, пришла почтение засвидетельствовать.
• Садись, Патрикеевна, кофе пей. – Иван на нее чуть снисходительно посмотрел.
• Сиди ты сам, милок, а я постою. Негоже мне при таком крутом коммерсанте сидеть. Посодействуй лучше, Иван Иванович.

      Рассказала Лиса беду свою. Есть у нее несколько миллиардов, но не хватает чтобы контракт выгодный с немцами на поставку сарделек заключить. Подъем идет один к двум, как минимум. Но она готова большую часть прибыли уважаемому Ивану отдать, свои деньги к нему перечислить и контракт от его имени заключить. Только бы Иван денег добавил, и в Германию их угнал.

      Все вроде хорошо, только не по душе Ивану сделка. Решил он с Остапом посоветоваться. Тут одобрил, сказал что сардельки вместо ноже Буша пойдут, сделка хорошая, вперед, Ваня. В тот же день к Ивану посыпались звонки с просьбами продать сарделек, что лишний раз подтвердило коммерческую мудрость Остапа в глазах Ивана.

Назавтра Киса перечислил деньги за проданные товары, принес таможенные декларации и сказал что металл в вагонах. Осторожный Корейко ну,  очень внимательно изучил документы и тоже отдал деньги. Позвонил Базилио, сказал что до него дошли слухи о сделке века по немецким сарделькам и он тоже хочет участвовать.

• Запусти Иван, и мои деньги в сардельки

      У Ивана руки и нос зачесались. Захотелось потрогать, полистать находившиеся на  его счете многие  миллиарды  и водки выпить. Он набрал телефон Остапа, но того на месте не оказалось. На свой страх и риск Иван напечатал платежку на на всю сумму. Деньги отправились в Германию.

Придя домой усталым и довольным Иван сказал Василисе:

• Накрывай стол, жена. Я только что кучу  миллиардов раскидал —  тяжело было. Водки хочу.

    Утром, добравшись до офиса, Иван первым делом хотел позвонить Остапу –  похвалиться достижениями. Вообще он сегодня сам себе казался больше и значительнее. Остапа на месте опять не оказалось. Не ответил и Киса. Иван вызвал секретаршу. Ему хотелось духового оркестра, но секретарша принесла кофе. Иван успел только пригубить его как услышал:

• Гулаговский привет руководителю фирмы «Рога и копыта» Мне тоже кофе, пожалуйста. — В кабинете находился по-пижонски, и вместе с тем небрежно одетый самодовольный тип. Усевшись без приглашения он представился:
• Корней. Адвокат. Вообще-то меня все знают.

Иван хотел было построжиться и выставить гостя,  но не успел. Быстро, скороговоркой тот  сообщил Ивану что достоверно, как бывший консультант Хопра и МММ, знает о банкротстве литовского Кид-банка, о том, что векселя его теперь пустая бумага, что Ивану пора «вставать на лыжи», что название ивановой фирмы «Атыпок и агор» в обратную сторону читается «Рога и копыта». После некоторой паузы, уже спокойно и ласково Корней закончил:

• Не ты первый, не ты последний. На лыжах многие ходят. Но можно и не ходить. Давай я тебя за 15 процентов научу как кидняк прикрыть.

Разборки

       Если бы это все было не так резко и неожиданно, а Иван наш не был бы воплощением сказочного Ивана–дурака в постсоциалистическую эпоху, он бы хоть частично просчитал дальнейшие события и встал бы на лыжи. Но он все-таки выставил Корнея. Само собой, набрал телефон Остапа. Тот, конечно,  не отвечал.

     А Корней оказался прав, информация о Кид-банке появилась в газетах. К Ивану понесли векселя. Сначала по-мирному: возьми  и отдай сникерсы. Иван попробовал делать хорошую мину при плохой игре:

• Конечно, ваши проблемы понятны, разберемся, принимаем все меры. Оставьте ваш телефон, я перезвоню.

     Этот номер прошел с первым, вторым, и худо-бедно с третьим. Но мысль про лыжи в голове Ивана вертелась все настойчивее. Лыжи у него почему-то ассоциировались с швейцарскими горным курортами и казались чудесным избавлением от надвигающегося кошмара. Но на лыжи он опоздал. С векселями появились Серый (волк) и Илья (Муромец). Удивились, Ивана увидев.

• Во, Иван, ты что-ль народ кидаешь? Нехорошо!

     Иван начал было про принимаемые меры рассказывать, но был грубо оборван. Точного смысла последовавших высказываний Иван понять не смог. Он уловил только отдельные фразы. Что-то про лес, подпол, счетчик и цепь с батареей. И общую идею – не будет ничего хорошего. Когда накал речей несколько спал Иван попробовал перевести стрелки на Остапа  с Кисой. Серый оказался не против и их пристегнуть к разбору. Но Илья возразил:

• Ты, мужик, спрыгнуть не пытайся. Остап твой в Рио-де-Женейро свалил, а Кису не притянешь – у него справка из дурдома. Ты векселя раздавал – тебе и рассчитываться. Воду не мути.

После некоторой паузы, посмотрев строго на Серого, Илья закончил:

• А ты, раз ты крыша у него, получать последний будешь. И гарантом выступишь. И твоей вины много – кидать надо с разбором, не коллег же.

У Серого челюсть отпала:

• Я? Его? Крыша? Ты чо, Мурый?
• Как чо? Это он так сказал… И обернувшись к Ивану, с болью и обидой в голосе: – ты чо, обманул меня тогда у печки?… Нельзя имя без спроса использовать.

Ивана немного побили, в компенсацию морального ущерба братве отобрали «Мерседес» и посадили  на три дня в подпол  размышлять, ка к жить дальше. Сидя там Иван вновь  с тоской думал о лыжах, но уже вне связи с горным курортом. Он был согласен и на тайгу. Отведенный срок Иван не досидел. Серому позвонил  Кощей и попросил предоставить Ивана как свидетеля (пока) в деле о контрабанде. Серый его из подпола достал, в бане помыл и передал Кощею под договоренность о совместной работе над Иваном.

      От Кощея Иван узнал следующее. Ипполит Матвеевич перед отправкой купленного Корейко и застрахованного Иваном металла украл его из вагонов и поджог. Металл оказался не настоящий и сгорел. Таможня возбудила дело: что это было, не наркотики ли? Киса на первом же допросе достал справку из дурдома, застучал зубами и пустил пену изо рта. Сообщил, что он Милтон Фридмен, а Гайдапр с Чубайсом его ученики. Его увезли в дурдом долечивать. Базилио, который продал металл завопил: подменили! И предъявил документы что  у него был именно металл, а не наркотики. Все сходилось на Иване.

     Долго ли коротко ли сидел Иван на нарах  и думу думал,  да только ничего путного ему в голову не приходило. Кинули, супостаты. Кругом кинули! Камеру ему Кощей отвел самую что ни на есть паскудную, тосковать по воле особо заставлявшую: тюрьма на горе, над речкой в соснах, окошечко в клетку прямиком на пляж смотрит. Народ купается, в мячи к играет, пивко пьет. Смотрел Иван в это окно свободы и долги считал. Аккурат двадцать миллиардов. Плюс счетчик, который Илья с Серым запустили. Это еще почти столько же, и все щелкает. Кид-банк совсем сдулся, когда полиция в его офис пришла там только телефон и нашли. Металла нет, весь сгорел, вместо него пятьсот тонн наркотиков на Ивана следователь вешает. «Алису бы найти, – Иван мечтает,  – прибыль с немецких сарделек, мне обещала большую. Помечтал-помечтал, вспомнил, что он теперь не такой дурак как раньше и надежду оставил. Понял, и лиса со всеми заодно. Сидит Иван неделю, две, а следователь про него и не вспоминает.

     Только Василиса весточку прислала: не кручинься, Иванушка, утро вечера мудренее, разберемся. Ну да, не кручинься…

     Адвокат явился, Корней, тот самый, которого все знают.

• Зря ты меня тогда не послушал Иван. Дело твое совсем дрянь. Смотри сам. Наркотики раз, мошенничество в особо крупных два… Налоги с двадцати миллиардов не уплачены три, да еще секретарша. Ей  оказывается восемнадцати нет, заяву что ты ее растлевал многократно написала. И еще ты ее на иглу подсадил и клиентов обслуживать принуждал чтобы сговорчивее были. Лет, двадцать, Ваня, а то и пожизненное. Десяток можно убрать,  если заставить лису  векселя с сарделек оплатить  и Воробьянинова из дурдома распаковать. Свидетели у меня есть которые показать могут что Гайдар с Чубайсом и вправду ученики его. А раз так,  то зря его в дурдоме держать – в тюрьму можно. Могу и паспорт тебе новый сделать  республики Ичкерия.  И все это – девяносто процентов суммы которую ты украл Ваня.
• Как так? Раньше вы пятнадцать говорили?
• Так то в прошлый…

Но денег у Ивана нет, отказался он. Правда на всякий случай, из любопытства чистого учебник

географии попросил – Ичкерию искать. Не нашел. Сидит дальше. Еще через пару недель Кощей явился:

• Иван, с вещами, на выход
• На суд?
• Увидишь.

Иван откинулся

      Увезли Ивана  за город, в домик охотничий. А у крыльца перед домом  тридцать три богатыря с векселями  Кид-банка  шеренгой стоят. Иван увидел их,  хотел было назад в машину ментовскую

бежать, а они:

• Здравствуйте, Иван  Иванович, рады вас видеть живым и в добром здравии. Говорят, болели долго. Вы уж себя поберегите.

Ошалел Иван, но в дом зашел. Там компания веселая. Во главе стола Остап, по правую руку Корейко, по левую Ипполит Матвеевич без смирительной рубашки,  а на коленях его Базилио мурлычит. Добрыня с Серым тут же за столом, Алиса улыбается и сардельку на тарелочке протягивает. И несколько  кекимор  из таможни в неглиже и ботфортах выше колена еду и напитки носят. Кощей за стол садится и Ивана рядом присесть приглашает.  Иван молчит, глазами  и ушами хлопает.  Остап:

• Ну здравствуй, Ваня. Давно не виделись. Садись к столу не скажу – присаживайся.

Стакан подает:

      – Пей, закусывай, угощайся. На казенных харчах похудел – так отъедайся. Скажу тебе,  все беды твои от Бабы Яги окаянной. Она злобная все подстроила и  за море, за границу в ступе улетела.

Кощей подтвердил:

• Да, Ваня, твоей вины нет. Яга виновата. Она  всех кинула. Но мы ее достанем! Богатырей в поход завтра отправим за море.

Только на четвертом стакане у Ивана мозг просветлился, радостно, легко ему что за ним вины нет, но и любопытно: как тут Яга при  его делах виноватой оказалась. Остап через стол поодаль,  Кощей рядом, у него Иван и спросил:

• Так старуха Яга же чиновницей-проверяющей все была, как это она и меня и всех на деньги кинула?
• А ты не помнишь разве:  всегда она вредная и коварная была, всегда, во всех сказках.  Такой и осталась. И, – говоривший до того громко  Кощей перешел на  заговорщицкий шепот, – она и против,  – Кощей пальцем осторожно в потолок показал и мигнул вверх,  – делов натворила. Но тут нам не  знать лучше.
• Отмазала тебя Яга – только спасибо не говори ей,  – Остап с усмешкой в разговор встрял.

      Ну, чего бы там Баба Яга не накосячила,  а Иван вскоре совсем напился,  расслабился, уснул за столом.  Снилась ему Яга Баба кровь из него стаканом черпавшая, богатыри кто чем: сковородкой, поварешкой, скалкой его дубасившие, базилио,  нос ему отгрызающий. Проснулся в поту, но  дома,  Василиса рядом.    Она его по головке приласкала, успокоила, рассолом напоила и в баньку сводила.

Под вечер  Остап пришел. Сели за стол, выпили. Остап и говорит:

• Значит так, Иван. Все твои дела прекращены – состава, сейчас, по крайней мере,  считается что нет. Но деньги отдавать надо. А поскольку денег у тебя тоже нет будешь отрабатывать. В политику, во власть пойдешь. Там  денег и добудешь. В губернаторы  тебе конечно рановато. В Госдуму тоже. А вот в местные депутаты в самый раз. А там и главой заксобрания выдвинем. Кампанию мы тебе организуем. Как – Леший знает. Скоро познакомишься с ним. По телевизору тебя  покажем, пообещаешь всю губернию сардельками германскими накормить, мздоимцев из власти поганой метлой гнать – от Яги тебе метла  осталась.  Народ поддержит.  А начальником  станешь, так и рассчитаешься с долгами перед братвой.

Иван от таких планов поперхнулся, кашляет. А Остап увлекся, продолжает:

• Я у тебя буду первым заместителем. А Алису поставим птицепромом руководить. Змея ГСМ поставлять. Кощей на месте – порядок и так бдит. Киса на медицину просится, так уважить его за заслуги перед российской демократией надо.
• Да, уж, – Ипполит, которого только что еще тут не было  отозвался.
• Кто там у нас еще? Базилио будет в комиссии по бюджету работать, Корейко в департаменте по кредитам и банкам. Станем гособлигации выпускать под гарантии госимущества, да векселя на них обменивать. В прочем, тебе это знать и не надо. Ах, да. Тридцать три добрых молодца сейчас в поход идут. За три моря, Бабу  Ягу наказать. Сколь их вернется не знаю, но к возвращению надо им думских  комитетов научреждать. Тридцать три много,  десяток,   пожалуй,  в самый раз.

      Сидели они долго, напились оба. Остап все больше духорился перспективами, Иван все больше скучнел. Наконец, Остап засобирался. И все еще бодро:     

• Заседание продолжается. Тебе Ваня, пути теперь два, либо в начальники большие, либо в тюрьму.  Яга за морем – но Кощей-то на месте. А впрочем,  и еще путь есть – к кредиторам на растерзание. Это сейчас  все тридцать три богатыря на специальную невоенную операцию отправились. Но вернутся героями – денег захотят.

     Хоть Иван и дурак но понял: в еще большую передрягу Остап его засунуть хочет. И Василиса разговор безрадостно слушала. как ушел Остап  вздохнула она горестно, по головке Ивана погладила, спать уложила. Из места потаенного шкуру лягушачью достала,  одела и на болото, к губернатору на прием. 

      В кабинет на прием не попасть к нему, а здесь, на болоте, в домике охотничьем  можно.   Прыг лягушка в кринку с ликером импортным «амарето» и ждет.  Как раз в тот вечер губер на  болото на рыбалку-охоту приехал. Василиса из  кринки выпрыгнула, под стол спряталась. Дождалась когда губер виски напился и с русалками расслабился. Из под стола вылезла и давай надуваться. Когда с собаку крупную стала губер ее заметил. Думает что с пьяну она ему мерещится:

• Свят-свят, изыди нечистая. – И хоть и неверующий крестится. И Василису крестит — Сгинь, сгинь.

А Василиса лапой взмахнула – корону золотую из воздуха хвать и себе на голову:

• Ты,  батюшка,  не боись, я и сама крещенная. — И на крест на груди своей губеру кажет: – Я Царевна лягушка. Я предостеречь тебя пришла.

       Подходит в развалку к столу, на стул рядом с губером  взбирается. Тот на нее ошалелыми глазами смотрит,  понять ничего не может. Напитков  хмельных Василиса не любительница, но коньяку полстакана себе налила.

• За тебя , батюшка, – и стакан с губером чокнуться тянет. Тот глазами хлопает, но

налил себе, чокнулся. Выпили.

• Подсидеть тебя хотят. Остап. Он в  Москву кляузы пишет,  депутатов местных подкупает. Сам избираться хочет и на твое место сесть.

Сказала и на пол – спрыгнула, сдувается. До обычной лягушки уменьшилась, к двери поскакала. А возле самой двери обернулась и губера улыбкой Василисы одарила. Именно так: оборачивалась лягушка а улыбнулась красна девица.  Тут губер еще  виски с коньяком в стакане смешал,  накатил. Сидит, думает. Давно дело было, в 90-е лихие. Выборы еще выборами были. Коврижек народу наобещать,  его,  губера оклеветать —  так это запросто. А остап… Он жулик видный, хитрый.  Дела губернатор с ним водил, но осторожно, не доверял тому очень. «Он такой… От него всякой гадости ждать можно. Лягушка то волшебная, как из сказки. Видно не зря вещает. Но вот кто ее подослал?»  – с мыслями такими тревожными губер  тянул виски пока не уснул.

     Наутро про лягушку губер помнил плохо, но вот что Остапа закрыть надо знал точно.  И он дал Кощею команду.

И пошел Иван не знаю куда…

     Остапа закрыли. Кощей работает с ним, обезжиривает. Хоть и хитер Остап, и грамотен,  а как наручники на него одели так скис сразу. Ни бить, н и пугать особо  и не требуется, Остап и деньги отдает, и замыслах плохих кается. Кощей доволен, хороший клиент, смирный и наваристый, и начальству угожу, и денежкой порадуюсь. Но и о других делах не забывает. Дело на  Ивана на столе у него, за бездействие по нему никто теперь никто не платит и подумывает Кощей Ивана с Остапом в преступную группу объединить.  Послал Ивану повестку: явиться на допрос  свидетелем по делу Остапа.

     Прочитала   Василиса повестку, поняла: это пока свидетелем.  Отправилась к Кощею. Лягушкой в окно впрыгивает, об пол бьется, в красавицу оборачивается.

• Кощеюшка, не губи муженька моего, дурака  Ивана. Он тебе службу сослужит. —  И

Рассказывает  как Иван в политику по наводке Остапа идти не захотел.

Кощей в настроении хорошем. Оно бы и можно. Но не просто же так – не губи. Но вот чего хотеть, какую службу – что тут поиметь не знает.  А Василиса как мысли читает:

• А вот, то – не знаешь что,  он тебе и добудет.

«Ну что же. Все вроде есть. Даже и не знаю – чего нету. Но наверное, этот… не знаю что лишним не будет, – Кощей думает.   И вслух:

• А что это – не знаю что? А кто знает?  Иван? Так как я его опознаю что это именно оно — не знаю что? Может Ивана допросить сначала? У меня в отделе спецы есть: знаешь — не знаешь – все расскажешь.
• Нет, и он не знает. Но принесет, а как принесет ты сразу и поймешь:  оно это, не знал ты что,  и что,  вещь нужная увидишь.

     Пошел Иван не знаю что искать. Дело для него вроде привычное. Но нет, времена изменились. Там где раньше тридевятое, а после тридесятое  царство было все теперь Российская федерация. И в каждом регионе свой Кощей сидит.  Клубок Василисы  давно размотался. Навигаторов  еще нет,  идет Иван по компасу, строго на восток. Почему на восток – сам не знает. Но идет  – надо же идти не знаю куда.  Где пешком. Где автостопом. Долго ли коротко,  но пришел Иван на берег синего моря. Семь пар башмаков сносил, деньги кончились, сам себе  лапти связал, но дошел.

     Сидит на береге  старуха у корыта разбитого. Чуть поодаль дом с колонами мраморными, мерседес  шестисотый, а она в рванье и с аквариумом в руках. А там рыбка золотая. Ивана откуда- то знает, по имени обращается:

• Вот,  Ваня,  тебе сачок маленький. Лови рыбку. Два желания, Ваня,  можно в одни руки.  Одно тебе, второе – мое. Но сначала мое. Как поймаешь —  проси у нее для меня ….корыто золотое

Добыл Иван старухе корыто золотое. И про себя рыбку просит:

• Рыбка,  отнеси меня туда- не знаю куда, там где то — не знаю что.

     И закрутился вихрь и поднял Ивана и понес через море синее. И принес в недалекую уже страну Японию. Улицы огнями сияют, толпы японцев деловито снуют. Где-то вдали драконы летают. Из-за углов зданий демоны местные выглядывают, рожи корчат. Иван демонов перекрестил, они попрятались. Видит: на магазине русскими буквами «заходи». Зашел.

• А где у вас не знаю – что?

Ему японец на обезьян деревянных, из цельной чурки вырезанных показывает. Сидят втроем, одна глаза ладонями закрыла, другая уши, третья рот.

• Вот: они ничего не видят, не слышат и говорить  не хотят. О зле.
• Подожди, мужик. Мне нужно то – что,  я не знаю что.  А не обезьяны твои.

Японец усадил Ивана на пол за столик низкий, скатерть расстелил, подал ему чай, рыбий хвост и бутылочку сакэ. И стал пространно рассказывать про Конфуция, про то как тот учил закрывать глаза, уши и рот на плохие новости и тем создавать  лучший мир. Потом про Будду говорившего: «Если я не вижу зла, не слышу о зле и ничего не говорю о нём, то я защищён от него».

• Бери,  Ваня, это то,  что Кощею требуется. Будет он на обезьян смотреть  – добрее станет. Наши якудза сейчас все с обезьянками. И подобрели:  живьем на кол не сажают, сначала саблей кишки выпустят, а  потом на кол.

Взамен обезьянок деревянных японец попросил лапти ивановы – натурпродукт, ему для музея старины как раз нужен. 

      Домой Иван вернулся босой, но с не знаю – чем,  и еще с  коробочкой огнями мигающей – с гаджетом японским в подарок полученным.  Кощей такое не знаю – что принял с большим сомнением:

• Какой не знаю что – три обезьяны! За лоха меня держать хочешь?
• Это ты теперь знаешь, когда я принес. А раньше не знал – что!  Так что бери и пользуйся! И пусть Будда тебя лучше сделает.
• Да како такой еще Будда?!

Но в Иване откуда-то напор выискался, которого Кощей не ожидал.

• Ты посылал меня за не знаешь  сам чем? Ты думал я знаю, что оно – не знаешь какое ты. Полагался ты на меня, право определить какое оно —  не знаю что мне делегировал и еще обязанность добыть его установил. Я оправдал доверие,  я знал,  я принес. Это ты не знал,  что тебе найти и где.  Я знал: и куда, и что. А ты раз не знаешь – не должен  спорить и не вправе отказаться.

     На Кощея такие околоюридические доводы подействовали, взял он  обезьянок, на стол рядом с бюстом царя поставил. Ивана отпустил, но спасибо не сказал, дело не закрыл.

     Дома Василиса стол накрыла, посидели  они, друг на дружку посмотрели, за конец благополучный выпили. А наутро задумался Ваня что делать  и как на хлеб зарабатывать. Попробовал щуку волшебную поймать – нет таких, только обычные.  И Жар-птицы перевелись.  Пригорюнился, привычными занятиями нынче сыт не будешь. И как  жить дальше?  Коммерсант из меня не вышел, чуть в тюрьму не попал.  В политику не пойду – и там тюрьма светит. А Чудеса как раньше не получаются.  Буду жить честно.

     Много чем Иван пробовал заниматься:  и коров держать, и  печки класть,  на отделке квартир зарабатывать, и рыболовные туры организовывать. Да все как-то не очень, маяты много, денег мало. А Василиса ему и говорит:

• Вспомни, Ваня, что у тебя всегда хорошо получалось? Ну, подумай! – тут ответ у Ивана простой, думать не надо:
• На печке лежать и кататься. —
• Ну так и займись любимым делом, только по-новому, в стране рынок сегодня.

И снова печка

     В общем, прошел Иван на печке своей техосмотр,  полис ОСАГО купил, ИП зарегистрировал. И стал  народ на своей печи по парку катать.  Ребятишки ездят, веселятся, и взрослым интересно,  радостно, как будто со своим  детством встретились.  Работа Ивану не пыльная, денежка хоть не большая,  но капает. Порядки Иван теперь помнит. Налог, небольшой, но начисляет. С Ильей Муромцем дружит, тот у Ивана порой печку на стрелку ездить берет. В кощеевском микрофоне, что разговоры катающихся пишет Иван батарейки меняет.

      Скоро сказка сказывается,   а между тем несколько лет прошло. И все хорошо у Ивана,  и  Василиса  на мужа не нарадуется. И    вера в себя у него вернулась. Не такой уж и дурак я. Предприниматель я. Пусть небольшой бизнес, зато стабильный.  И жить бы Ивану с Василисой поживать, но появилась  тут лиса Алиса.

• Ваня , что ж ты со своими талантами в парке прозябаешь? Тебе на телевидениенадо. Столько подвигов за тобой, столько книг про тебя написано. Надо людям о них рассказывать. Они ныне читать сказки не хотят, им все шоу да видео подавай.

      И думает Иван: а что, я могу. И смог. На федеральный уровень вышел. Договорилась Алиса с главным телевизионным начальником Первого канала Карабасом Барабасом и стал Иван ведущим в передаче «Спокойной ночи, малыши». Лик у него простой, лицо доброе, голос мягкий,  беззлобный.  С Хрюшей и Филей и Колобком Иван легко подружился и сработался. И главное  – рассказать ему есть что.  И рассказывает на всю страну. И про то как с Василисой познакомился, как лягушачью шкуру ее сжег, как смерть Кощея искал и с Бабой Ягой боролся. И еще многое, многое. Говорит живо,  эмоционально, как бы заново все испытания проходит. Слушают дети и прям таки в сказке себя ощущают.  И взрослым нравится, те как бы в детство окунаются.

       А в стране после 90-х бурных стабильность настала, жизнь улучшается. Иван домой газ провел, радиаторы алюминиевые поставил. А печку в парке установил. Смотрят все на нее, детишки как по танку по ней лазят.

       Рейтинг «спокушек» растет, да вот  беда,  рекламу туда ставить нельзя. И тогда Карабас под Ивана ток-шоу «сегодня в сказке»  придумал. Позвали туда еще Попа-толоконного  лба и Мойдодыра.  А ведущей Алису назначили.  Та Ивана, Попа и Мойдодыра в разговор вовлекает, о прошлых подвигах расспрашивает, как жизнь строить советов спрашивает. Ситуации житейские зрителей разбирают: кто прав, кто нет, и как быть кому. Поп на то и толоконный лоб что кроме как «молитесь» да «покайтесь»  только «на церковь пожертвуйте»  сказать может. Мойдодыр и того круче:  всем и на все «мойте,  мойте трубочиста чисто, чисто» советует. А Иван на их фоне звезда. Его жизнь – так она и есть сказка,  да и не одна сказка. И говорит Иван бойко и складно, за словом в карман не лезет, рассказы и ответы его просты и народу понятны. Неудивительно, дурак  – он к народу близок, он простой, свой.  Образ его народу  приятен, лень его легкая  людям симпатична, находчивость и  везенье зависть и живой интерес  вызывают. Смотрят Ивана людей все больше и больше, а сам он спикером авторитетным становится. Рейтинг шоу растет, денежка от рекламы идет хорошая.  Иван с Алисой говорят, Карабас  продюссером, а Базилио бухгалтер. Деньги они все больше себе гребут, но и Ивану хватает.

     Кредиторы, которых Остап руками Ивана кинул в большинстве ко времени тому  сгинули. Кого убили, кого посадили,  а кто-то в в тридесятые страны уехал. Знакомцы Ивана Серый, Илья Муромец, Добрыня тем временем в бизнесменов превратились с законом дружить стараются. И все бы хорошо,  да задумала  и Алиса народ кинуть. А что: и Иван дурак,  и народ,  что слушает его такой же. Страна дураков и ее герой. Пора денежное дерево растить.

• Давай,  Ваня,  народу поможем. Знаю я поле чудес. Там из денег деньги растут –

сама сажала. Зови туда фанатов своих. Горшков на поле много,  пусть деньги складывают, в ямки закапывают. А  мы поливать их будем. И  деревья с долларами вместо листьев вырастут.  Класть можно всякие денежки: и рубли, и доллары, и евро, даже тугрики монгольские. А вырастут доллары.

Засомневался Иван – не из его сказки это. Пришел домой,  Василисе рассказал.

• Это, Ваня, из сказки про Буратино. Обдурить лиса всех хочет и с деньгами сбежать. Прогони ее с  Базилио  вместе.

     Визгу много было, но благо Карабас Ивана поддержал, прогнали Алису. Но кот Базилио бухгалтером усидел. А ведущим другой кот, кот Баюн пришел. И снова  все хорошо, Иван сказки про себя рассказывает, советы по жизни дает.   Иван с Василисой живут-поживают, добро наживают, отдыхать в Турцию ездят. 

Иван и рейтинг

    Популярность  Ивана  большое начальство  заметило. А что: сказки у него русские, он сам вполне скрепен: добрый молодец, за народ, за семью, за землю русскую. Царем в сказках свои побывал и царем добрым.  Позвал его к себе Соловей-разбойник. Он на деревьях на киевской дороге давно не сидит, а сидит в кресле советника царского. А свистом своим всех царю служить заставляет.

• Давай ты Ваня к нам в партию вступай. Нынче все в строю, все за царя. А кто не снами  – ну, сам понимаешь.
• Ну вступлю, а делать-то мне  потом что? Я в политике н-ни чо не понимаю,  – решил Иван попридуриваться.
• А в политике и не надо.  Политика и нам  не нужна. Надо в царя веру укреплять. И любовь к нему. – Смерил Ивана суровым взглядом:
• А ты как? За царя-батюшку? – Соловей руки в  стол упер, с кресла привстал, надувается. Сейчас свиснет – и все, конец Ивану.

Ивану изобразить дурака верноподданного совсем не трудно:

• Да как же не любить его, отца родимого. Наш царь он всем царям царь. Пиши меняв свою партию.

     Дома Иван Василисе про  все рассказал, та пригорюнилась. Жили не тужили, но вот опять начинается. Но ничего, первое время все как было так и шло. Иван  про свое житие-бытие рассказывает, иногда сравнивает  старое время и правителей бывших с нынешним.  Понятно, сравнения в пользу сегодняшнего царя, но про сегодня говорит мало, все больше сказки сказывает.  Но сама жизнь, которую  ТВ показывает, все лучше и прекрасней делается. И сам царь все лучше и лучше, сильнее и сильнее становился.  Ну и Ивану про то говорить все чаще и чаще приходится. Соловей ему все больше методичек что хвалить и как царем восхищаться навязывает.  Ну да ладно, Иван думает. Раньше одни сказки рассказывал, сейчас другие. Коллеги Ивана амплуа поменяли. Поп вместо «помолимся господу» стал «за царя, за  батюшку» бубнить и зарплату  себе повысить выклянчил. Мойдодыр слоган «служи чисто»  поправил  на «служи  честно, служи до дыр». Кот Баюн вместо разговоров про жизнь,  быт и семью про  победы и достижения страны и царя, ну и про врагов заговорил. Оно и понятно: раз дела в стране все лучше, так и завистников все больше. А если царь всем царям все больше да больше царь так и врагов у него все больше. И козни свои плетут они все активнее. 

     Змей-Горыныч стал министром обороны. Остап по УДО из тюрьмы откинулся. Кот Баюн его  к Ивану в передачу пустил. Стал Остап рассказывать как он за царя сильно-пресильно, и что в тюрьму его по навету царских врагов упекли, да так убедительно что зрителям верить хотелось.

• Уж я для батюшки царя старался-старался, если бы не клеветники текли бы у нас молочные реки с кисельными берегами,  а по ним бакланы жирные плавали бы. 

После той передачи Соловей Ивана и Остапа  вызвал  и говорит:

• Хватит про сказки рассказывать. Помнишь как в песне:  «мы рождены,  чтоб сказку сделать былью».  Так вот,  передачу переименовываем. «Сказочные подвиги»  – ее теперь и царь смотрит, его успехами радовать надо.
• Ну а ты, Остап давай к нам, в советники царские. Будем вместе  баклана обезжиривать. 

     Ивану Соловей  дал методичку.  Теперь  Иван по ней рассказывает  как поймал царь  Жар-птицу роста экономического,  что благодаря царю  чудо-ведра из сказки в  чудо-трубы превратились, по стране и в другие страны расползаются, по ним  партнерам газ идет, а от партнеров  царю почет и уважение. Карабас ролики про то как Змей Горыныч на дудке играет и чудо войско царя марширует показывает. А еще кот Баюн на  чудо-гуслях Ивана  играет, Соловей свистит,   а лешие, водяные  с домовыми, вурдалаки и просто черти танец верности царю кажут.

     Хоть и дурак Иван да понимает, вранье все это, и кончится плохо. И стал Иван задумываться как  уйти  ему из ТВ  и  вновь детей на печке катать.  Заикнулся Баюну о том. Тот рассердился:

• Нет Ваня, ты сегодня к царю приближенный, почти что в элиту попал. Отсюда дорог  две:  на кладбище или в тюрьму. Так что служи, старайся. И еще,  царь тебя приметил, доволен работой твоей.

Война с морем

     А царь тем временем от передач хвалебных  настолько раздулся что тесно ему в стране стало. Хочет он всему миру показать силу свою. С кем повоевать думает. И тут обида ему от царя морского – тот амфору древнюю в нужное место не положил. Царь нырнул в море,  а удаль показать не получается,   амфора в нужном место не заготовлена. Рассердился царь, как отомстить думает. Тут к нему Остап, советник по бизнесу. Давай море засыпем, предлагает.  Дай царь-батюшка мне денежек и я твоему ворогу жизнь попорчу. Кивнул царь, приказал казначею финансирование открыть и пошли к морю,  к месту где амфора быть должна камазы с песком и камнями.  И сыпят в море, сушу увеличивая. Морской царь видит: коллега сухопутный его морскую вотчину в свою землю переводит. Он тоже не промах, Чудо Юдо морское к берегу отправляет.  И оно, Чудо это морское начинает  берег царский сгрызать. послал царь Змея на разборки, тот слетал к берегу на Чудо Юдо строжиться пытался. А тому по фигу. Грызет берег и Змея не боится.

     Ну и пошла война у них, у морского царя с нашим.  Да странная. Наш царь на суше, морской на дне морском. И  подданные, и армии их также почти не соприкасаются.  Как и где им друг с другом воевать? Морской царь бурю и шторм творит,  корабли топит, порты и прибрежные города волной рушит. Но до столицы ни как не  доберется.  Наш царь отраву в море сыпет, рыб и гадов морских мертвит, бомбы  под водой взрывает,    но до дна морского,  где водный царь сидит,  тоже добраться не может. Змей Горыныч в прибрежных водах русалок сетями ловит и в стрип-бассейны поставляет, спруты морские в реки заходят  и людей на набережных хватают, в море тащат.  Но по большому счету  война так себе, не война,  а укусы комариные.   

      Соловей в угоду царю в дополнение к войне  внутри страны битву с пособниками морского царя устроил. И тут-то все посерьезнее  было.   Всех речных жителей он иноагентами объявил, бани и бассейны закрыл, даже на водопровод в квартире фильтры дорогущие ставить всех обязал.  Про фильтры  это Остап придумал,  с тем,  чтобы  обезопасить подданных царских от зловредного дыхания царя морского, ну и на фильтрах заработать.  Пособников царя морского в стране  так бурно выявлять и бить стали,  что даже верноподданный Мойдодыр со страху теперь вместо мытья   сухую чистку начал проповедовать.   Но не  помогло, из ТВ его погнали, хотели в госизмене обвинить,  потом пожалели. С той поры  на улице обувь Мойдодыр чистит.

     А сама война в стратегическом тупике застряла.  Камазы песок везут, Чудо Юдо насыпанный берег грызет. И ни туда – ни сюда фронт не двигается. Но Змей в дудку дудит и армии царские чуть поодаль от берега маршируют бодро, танки фанерные взад-вперед таскают. А между тем Соловей-разбойник  вспомнил,  что Иван с Чудом Юдом в сказке  справлялся и вызвал его. Пришел Иван, а рядом с Соловьем Змей Горыныч.  Глянул на  Ивана строго и  ракету земля-воздух ему вручает:

• Давай, Ваня,  на фронт отправляйся  – Чудо Юдо победить надо.
• Я же в сказке с ним добром. Не ракетой
• А наше добро оно с зубами ныне. С ракетой. Вперед, Иван. Орден заработаешь,
• А  Василиса свободу. —  Соловей с улыбкой Ивана  стимулирует.

    Хотя Василису пока никто  не тронул  понял Иван: деваться от войны некуда. Василиса вместо книжек  волшебных в гаджете японском   покопалась, с Остапом встретилась  и пошепталась. Ивану инструктаж провела. Пошел Иван, встретился с Чудом Юдом, ракету тому отдал.  Тот ракету проглотил и доволен. Иван ему и говорит:

       – Ты, Чудо, только берега не рушь, а я решу  чтобы в море песок не сыпали.  Ракет вкусных у нас много. Будь в нужное время в нужной точке – я их туда  присылать стану.     

      На том договорились. Рапортует  Иван Соловью:

• Почти совладал я с Чудом морским. Наш  берег он теперь грызть не будет.  Перемирие. Но за кораблями охотиться  может. Где он в засаде сидеть будет я  знаю  – надо в это время туда ракетами бить.

      Соловей к Змею, тот цепляет себе ракеты на крылья:  хоть он и министр,  а личной славы хочет, маршалом  Победы стать мечтает.  Летит к к Чуду и бах! — ракету  тому прямо в пасть открытую. Чудо чавкает и ест. Змей круг в небе совершил, второй заход делает – ба-бах! Чудо икнул и второй ракетой чавкает. Змей радуется   – вот она, победа! Домой, к царю улетает.

Победа над морем

     А к царю тем временем Остап,  советник царский, пришел.

• Ох, жалко мне, Государь,  песок да щебень царю морскому отдавать – давай, о Светлоликий, их себе оставим, будем на берегу складировать. А как кучу большую-пребольшую навозим,  так царю морскому не просто так, а за бабки впарим. И берег увеличим, и заработаем.

    И победить, и денег заработать – это царю понравилось.   Согласился он со своим советником: давай, светлая голова, действуй. А тут  Змей Горыныч летит, крыльями машет, из всех голов огнем в небо салютует. Царю о победе докладывает:

• Вот, государь наимудрейший, победил я Чудо Юдо морское тебе благодаря. Прямо в пасть ему ракетой –  зубы повыбил, не сможет более  он боле наш берег грызть.

    Царь   доволен,  приближенные  царю хлопают – это ж под царским началом Змей победил. Все радуются, только морской царь про свой проигрыш ничего не ведает.   Долго на берегу праздник победы длился, Змей парады красивые организовал, маневры зрелищные показал. Царь в бинокль смотрел,  фанерные танки считал и силе своей радовался. А тем временем камазы  песок  да щебень все возили, но  не на берег, а в другое место, Остапом назначенное. Товар пусть не самый ходовой,  но продал Остап  гору песка и гору щебня. Не установленным в сказке лицам, налево,  грубо говоря.

       А как устал царь празднику радоваться так позвал Остапа и спрашивает:

• Много ли щебня навозил, не пора ли царю морскому его впарить?
• Пора, о Светлоликий. Вот только бульдозеров чтобы его в море свалить у нас маловато. Надо бы у соседей прикупить. Ты денежку дай, а  где купить я знаю. Купим и сразу ирода морского к ногтю прижмем.

     К ногтю – оно приятно, по царски. И бабки с коллеги морского слупить хочется. Да вот  в казне денег  на бульдозеры не предусмотрено.

• А ты,  государь,  с танков сними.  Они плавать не могут.  С морским царем воевать  не потребуются.

     Порадовался царь в очередной раз что у него советник такой толковый. Забрал  деньги с танков, от Змея Горыныча. Тот, само собой,  злобу на Остапа,   его распила лишившего  затаил.  Остап же и  на щебне, и на бульдозерах хорошо заработал, и хочет еще  с морского царя бабки  получить. А тому как раз доложили что Чудо  Юдо  берег больше не грызет,  и что говорят про него, про царя морского,  будто  он вроде как войну проиграл.  Разгневался царь морской, вызвал Чудо, ногами затопал

• Да как ты смел приказ нарушить!? Вот велю тебя высушить и в порошок стереть!
• Не вели сушить, государь! Все зубы мне Змей ракетами выбил, не могу грызть. Но зато ракеты  у меня, целые почти, можно на врагов послать.

     Ракетам морской царь порадовался – не было у него раньше таких игрушек. Гнев сбросил, велел казначею на новые зубы для  Чудо Юда денег дать. Тот деньги взял, в страну заморскую поплыл, там деньги на счет свой положил. Зубы новые делать нужды не было, во рту у него все цело было, он царя своего просто на деньги развел. Но с царем больше шутить не стал, подплыл к берегу царя нашего,  грызет берег.

    А Остап того только и ждал. Докладывает царю: Змей обманул:  не победил он Чудо морское,  царь морской мир нарушил — отправил Чудо берег грызть. И  Юдо это окаянное берег,  где щебень с песком заготовлены были згрыз. Вместе с бульдозерами.

     Собрал царь совещание расширенное. Кощей, Змей, Соловей, министры разные, депутаты, уполномоченные. Настроение у царя хуже некуда. Но знает,  показывать то, что  все плохо нельзя, поручил Остапу доклад бодрый сделать. Остап и говорит: 

• У нас все по плану. Песок со щебнем мы и так море утопить хотели. Морской царь зубами Чуда морского за нас это сделал. Нормально все.  Осталось с морского царя бабки получить.   А так все по плану. Ну и разве что бульдозеры новые купить придется. А можно  просто к танкам,  коих много  у нас,  ножи приделать.

Обвел царь взглядом советников и приближенных:

• Ну что, соколики, у кого идеи на счет моего коллеги морского есть?

Соловей тут как тут:

• Есть у меня сотрудник на ТВ – Иван-дурак. Он в еще давние времена  с царя

морского оброк получал. Прикажи ему, государь, пусть повторит.

Царь за то ухватился:

• Передай ему: пусть идет и без оброка не возвращается – не то мой меч – его голова с плеч. – строгим голосом приказывает. Но тут голос робкий  черта, правами человек заведующего. Возражает черт царю:
• Так у нас на казнь мораторий, о государь великий. Ты сам с заморскими царями о том бумагу подписывал. – Царь было хотел на черта рассердиться, но Кощей ситуацию успокоил:
• Ну если  мечом нельзя,  тогда вели,  государь,  старичка, ой, новичка в штаны Ивану подсыпать коль не выполнит указ царский. Умрет в муках, а отчего никто не поймет.

На том и порешили. Вызвал Соловей Ивана в кабинет.  Там и Змей  был,   веревку Ивану  тянет:

• Помню я,  ты раньше море лихо мутил, чертей пугал и оброк с них брал. Бери веревку и иди, работай.
• Так то не я был. То работник попа,  Балдой его звали.

А тут поп толоконный  лоб откуда-то высовывается:

• Да он это, он. Он из моего коллеги все мозги вышиб.

Смотрит Змей Горыныч на Ивана:

• Верно,  Иван-дурак он и есть балда. Иди, воюй!

      Так  назначили Ивана Балдой, дали  веревку большую и отправили море мутить.

Иван мутит море

     Иван сказку про Балду нашел, прочитал.  Пошёл на  берег моря, стал  верёвку крутить, черта  ждет. Вместо него русалка  всплывает, боками серебристыми блестит, формами пышными играет.

Улыбается и сладким голосом:

• Чего надобно, Ваня?
• Оброк давай!
• Ну я оброк. Бери меня.
• Не-е, женатый я, – ответил Иван неуверенно. – Велено деньгами брать. Неси оброк и пусть твой царь сдается. Иначе воевать  с вами буду.

      Уплыла русалка даже хвостом не вильнув.  А Иван так море замутил,  что темно на дне морском в дворце стало. Но царь морской электричество  включил и дальше танцы русалок смотрит. Опять тупик стратегический в войне. Но только Ивану без победы головы не сносить. Василиса в лягушку оборотилась  и в море. Увидел ее царь морской, осерчал:

• Ты кто такая? Почему без дозволения? Вот сварю тебя сейчас. – Василиса об пол головой стук – кожу лягушачью сбросила, узнал царь морской  дочь свою, Василису.
• Не гневайся,  царюшка морской, батюшка мой, дай царю  на отебись что-нибудь, не то он Ивана моего казнит. Без внуков останешься.
• Что — на отебись?
• Ну моря кусок, ты вроде его и отдашь  – а оно все твоим останется.

Подулся царь морской подулся, да уговорился: дочь ведь просит.

Одной победы мало

     Записал наш царь  кусок моря в свое царство и доволен. Соловей о великой победе свистит, царя хвалит. И все хвалят царя: царство расширил, кусок моря присоединил, теперь мы и морская держава великая. Гулять по тому куску моря  и раньше можно было, ну только катер или  корабль нужен, так и сейчас пешком не пойдешь, но зато ведь свой кусок территории морской! Рыбы и гады морские о смене подданства своего не знают,  не ведают, но главное – царь наш их своими слугами считает.  Веревку,  которой Иван море мутил,  супероружием объявили, по ТВ кажут. Суперученые, которые разработали ее нашлись, орденами их царь наградил. Змей Горыныч на ту веревку много денег распиленных ранее списал. Остап локти кусает да примазаться к веревке ему никак. А царь пуще прежнего раздувается, думает еще кого победить. И Змей Горыныч орденов и званий еще хочет. Давай он царю в уши дуть:

       — Ты,  государь, велик и могуч.  Урода морского одним пальцем сделал. Но мала тебе эта  победа.  Надо тебе заморского царя победить. – Ему и кот Баюн вторит: 

• Да, великий, уж больно  крутым царь заморский себя считает. Всех жизни учит. Намедни, в их газете главной про тебя, государь, дурно писали.  Вели – и покажем заморянам этим что наш царь самый-пресамый!  — Коту под Соловьем быть стремно стало, хочет выслужиться и того подсидеть.

       Царь хоть и стар, и умом не крепок, а знает:  царь заморский не по зубам ему.  Ничего коту царь не ответил, Соловья позвал посоветоваться:

• Вот,  скучно мне, еще побед хочу и величия. А воевать после морского царя только заморский остался. Да ведь силен заморский царь. Что посоветуешь?

Соловей  в старину битьем не раз ученый, воевать только в ТВ  горазд, наяву никак не хочет.

      – Слышал я,  государь,  про штуку волшебную,  которая величие без войны дает, напрямую. Дай мне срок, добуду ее тебе. 

Согласился царь подождать. А  Соловей Ивана вызывает:

• Знаю я ты неведомо куда ходил, неизвестно что добывал. Теперь тебе задача попроще. Иди куда хочешь, а добудь ту вещь,  которая нашего царя истинно великим сделает.

Иван было сказку про себя самого вспомнил:

• А может добыть батюшке царю чудо-дубину и чудо-топор? С ними он всех победит и великим станет!
• Нет,  миролюбив наш царь. Ни дубины для войны  простой  или чего там для гибридной  не приноси,  не хочет царь воевать. И обезьянок,  как Кощею приносил,   не думай тащить. Иди, вот тебе приказ царский: величие без войны.  А не выполнишь – не меч, но новичок в трусы. 

Величие в цифре

      Пришел Иван домой грустный. Василиса его накормила, спать уложила, а как уснул он достала книгу волшебную. Читала, читала, бросила книгу и за голову схватилась: про цареву загадку в книге ничего не сказано. Вышла на крыльцо, вынула платочек и махнула им. Налетели всякие птицы, набежали всякие звери  – нет, не знаем. Зашла она домой села, надо, думает,  с бабушкой связаться. Достала не зеркальце волшебное, нет, гаджет японский. Позвонила Бабе Яге в страну заморскую. Разговор издалека завела.

• Здравствуй, бабушка. Прости что не общалась долго. Пока ты здесь была так ты все на службе, на службе. И не подступиться к тебе было. – Василиса вздохнула грустно: – да и на Ивана моего ты нападала. Ну да это в прошлом. А сейчас, как релоцировалась так и вовсе ты не рядом.   Расскажи, как ты бабушка.

Впервые в сказке улыбнулась Баба Яга:

• Поначалу трудно было толерантной стать. Я же все добрых молодцев жарила, а здесь ни-ни. Сырыми жрут. И в проверяющие на работу не устроишься —  хорошо я дома деньжат подзаработала и в блокчейн вывела. Непривычно все. Но зато царя вашего, придурка, ругаю сколь хочу.  В оппозиции я теперь. Ну а ты как, внученька?

Рассказала ей  Василиса про задачу Ивану заданную. Развела Баба Яга руками:

• Оно вроде и просто, без войны величия достичь.  Это о народе своем заботиться. Налоги уменьшить, произвол слуг своих укоротить, дороги строить, школы, медицину развивать. Но так к величию долго идти. Не дойдет твой царь. Не тронется даже. Слуг кроме  как Кощей и другие упыри нет у него и не будет, а те без кровушки народной  никак. Строить народу полезное  – так они  же и разворуют все. А от жадности своей они не снижать, а повышать налоги царя уговорят. Да и сам он для народа стараться не будет, привык он что народ для него, а не он для народа. – Баба Яга помолчала немного, вздохнула:
• Во все времена и со всеми царями так было. Вот и воевали они меж собой вечно. Горько мне такое тебе говорить, но не найдет Иван царю без войны величия.

 Еще больше Василисе взгрустнулось, собралась она было прощаться, но тут Яга встрепенулась, вспомнила:

• Подожди, из одной сказки помню: очки зеленые в изумрудном городе. Они что все прекрасно показывали. Вот только и не знаю,  что с тем городом стало.  А ты, Василиса, к заморскому демону, к интернету обратись. Просто погугли про то. У тебя же гаджет клевый.

       Удивилась  Василиса  тому какая Яга  дама она современная,  давай в гаджет пальцами тыкать. Не сразу, но достучалась, догуглилась. Проблему изложила.  Демон ей и говорит:.

• Совсем не вопрос. Есть  очки дополненной реальности, если по-старому волшебные.  Пусть царь оденет и тогда  все  что захочет увидеть сможет.

И на экране гаджета показывает:

• Вот, прищепку эту к уху, очки одеть, здесь вот ставь режим «чего душа желает» и все, смотри как мечты сбываются.

Василиса от радости прям таки подпрыгнула. Ивана среди ночи разбудила:  собирайся,  Ваня,  в дорогу, за море. Проси  у Соловья самолет,  а то кораблем  опасно. Иван засуетился, в душ сходил, сапоги чистит, жена ему котомку с пирожками собирает. А от демона  звонок:

• Ты что – лохиня? – Смеется демон: — Не надо ехать – закажи через приложение.

    Через три дня очки прислали. Соловей очки сам примерил —  и испугался:  очки самого его царем показали. Такое желание он и от себя скрывал, об том и помыслить опасно, а уж кино смотреть тем более. «Мне не надо, а вот царю в самый раз», – думает. Отнес царю.

• Вот,  Светлоликий,  новейшая заморская штуковина – одевай, и все: великим и величайшим себя увидишь. И  про страну знать все  будешь. Кощеевы папочки не нужны более. И как желания твои исполняются увидишь.

    Одел царь очки и все у него хорошо стало. Глядит и видит как города растут, дороги строятся, люди на красивых машинах по ним ездят. Ученые открытия делают, врачи исцеляют, учителя патриотов верноподданных готовят, дети в пионеры вступают, рабочие работают,  колхозники хлеб жнут,  а коровы молоко дают. И все: и ученые, и врачи с колхозниками, и коровы царя  хвалят. Так в очках царь и живет, только перед сном  снимает. Но и тогда советники ему в уши рассказывают про тоже, про все хорошо.  Но такая простая и благостная картинка в очках недолго была. Пока  Остап открываемые очками  возможности не осознал. А как осознал пришел он к  Соловью, который очками ведал.

• Знаю я,  царь наш мост большой-пребольшой построить хочет. Такой, что бы всем в мире ясно стало кто самый великий не строитель даже, а созидатель. Куда мост неважно, главное чтобы самый большой, ну и самый дорогой. Ну ты понимаешь…

      Соловей понял, не без труда но с настройками очков  разобрался, показ моста мечты царю включил. Увидел царь как он сам на большой машине по мосту быстро-быстро едет-едет, а мост все не кончается. А поверх экрана строка бегущая от мировых информационных агентств ведущих: русский царь опять круче всех! Супермост! Великий царь на чудо мосту!  Понравилось царю, А Соловей тут как тут, царю указ о финансировании моста подсовывает. 

       Так и пошло дело. Соратники царские в очки его бизнес-проекты свои загружают, виртуальную реальность царскую тем формируют. Царь  в мечтах на заданные темы  сладко прибывает, а соратники  рук не покладая  деньги царские осваивают. Трубопроводами страну расчерчивают, стадионы с город небольшой размером строят, дороги на восемь полос, небоскребы самые высокие – все самое-самое – ведь царь наш круче всех. Газа на все трубы мало или жителей города стадион заполнить не хватит – так это не важно, главное величие царя, ну и, конечно, денег освоение. Много мелких домов строить скучно, супернебоскреб оно престижнее, и денег распилить больше можно. Но не только стройкой живут соратники. Кажут царю видео и про самолеты красивые, ракеты сверхбыстрые, корабли большущие. А Змей Горыныч армию великую, царя своего достойную  создает. Он хитрее всех соратников оказался, из сказки дудку волшебную приволок,   деньги царские на всякие заводы почти не тратит, все больше ворует. Дунет в дудку и  танки из  фанеры  большущие и раскрашенные нарядно по полю идут, еще дунет  и солдатики оловянные из детского магазина маршировать начинают, а подбросит дудку так кажется что суперракеты на врага летят. Иногда и  сам Змей крыльями взмахнет так от звона орденов у врагов уши вянут.

    Денег на все это царь не жалеет – это он так страну поднимает и свои плечи расправляет.   Доступ к очкам и царю Соловей контролирует. Власть он обрел большую, кого хочет пустит, кого не хочет прогонит, а если сильно на кого рассердится так покажет царю видео что тот человек предателем стал.

      Но и про работу с ТВ Соловей не забывает. По всем каналам ТВ, радио, даже из утюгов и сковородок про царскую силу и доброту вещает. Нелегко и недешево утюги было голосом оснастить, но для блага народа и страны нельзя денег жалеть. Народу трескотня Соловья неинтересна, люди и рады бы не слушать да в спальне утюг, в ванне фен, в зале ТВ, на кухне сковорода, и еще  в машине радио.  Не то что молотком их, плюнуть на них нельзя —  Кощей в те утюги и сковородки камеры слежения поставил. Чуть что  штраф за дискредитацию  Его Величества, а то и вовсе срок тюремный.  А еще Остап придумал датчики для утюгов и фенов со сковородами разработать которые бы меру радости у людей от рассказов  про царя измеряли  и куда надо данные отправляли.  Сделать их непросто оказалось, пришлось к  разработке датчиков счастья большие институты привлечь и большие бюджеты тратить. Такая   вот цифровизация в стране получилась.

    Ивану на ТВ совсем трудно работать стало. Ему теперь не сказки про былое рассказывать приходится а  виртуальную реальность создавать.  Все его сказки по-новому переписали. Теперь в тридесятых царствах враги, царь богатырем был, Илью Муромца и Добрыню Никитича приемам дзю-до учил, кисельные реки с молочными берегами в старое время в царстве нашем текли да вороги заморские их загадили и чудо-щук потравили. Жар-птица всегда в России жила, да враги с земель западных ее постоянно крали,  а Иван под руководством царя  на родину возвращал. И все в таком духе. Новые сказки кот Баюн сочинял, следил строго чтобы Иван от его текстов  не отклонялся.   Сильно не нравилось Ивану  такую  «новую историческую правду» излагать, а деваться некуда. Пить он стал сильно. Выпьет перед эфиром коньяку с поллитра и  тогда проще. С пьяну порой  так расслаблялся что сам небылицы героические про царя присочинял.  Позже, поутру плевался.

Болезнь наяву

    Все хорошо благодаря очкам волшебным  в царстве. Сам  царь велик, плечи так расправил что не во все двери проходит. Народ счастлив и утюги внимательно слушает.  Соратники царя деньги осваивают,  новые чудеса рукотворные пирамиды египетские затмевают. Экономика Жар-птицей летит. Армия непобедима  и  танки из фанеры раскрашены нарядно.  Да  вот одно плохо оказалось: царь заболел.  В обычной реальности, не в виртуальной.  Хоть в очках, хоть без: все болит и ничего не хочет. Ни мостов, ни ракет новых. Только от хвори избавиться.  Соловей по привычке  Ивана вызывает, задачу ставит:

• Неси  Иван,  яблок  молодильных. Да побыстрее.  – Иван было про тридевятое царство, дальнюю дорогу  заговорить пытается. Но Соловей перебивает:
• Нет, Ваня,  прямо  сейчас яблоки нужны.

А Иван от своей работы на ТВ и пьянки до того одурел, что уже сказку с явью путает.  Ну если прямо сейчас надо – ну сделаем. Вышел в сад, нарвал ранеток зеленых и заявляет Соловью:

• Если у стула, как и  у коня четыре ноги,  значит, и стул может бегать.  Так и с яблоками. Вот эти – молодильные.

Сомневался Соловей,  но все же принес яблоки  царю:

• Вот, государь, холоп твой Иван яблок добыл волшебных. Кушай государь, омолодишься, выздоровеешь

     Царя от тех яблок понос пробил. Кощей Соловья тут же в измене и терактке обвинил. Следствие  по документальным источникам, по текстам сказочным учинили. Яблоки растут в тридесятом царстве –  явно в стране недружественной.  Где именно? Куда Иван ходил? Кто с ним был? Кто дорогу указал?  Охраняет яблоки там  Синеглазка – кто такая, чей агент? Лошадиный облик явная маскировка – раз они там на западе пол людям меняют,  так и в лошадь агента переделать могут! Найти, арестовать обоих:  и человека-агента,  и лошадь. А может это Конек Горбунок в Синеглазкой прикидывается?   И его поймать! Ну, всех своих сотрудников и агентов тайных Кощей работой загрузил.

      Соловья с Иваном в темницу заключили. Начал Кощей  Соловья допрашивать, хотел чтобы тот в измене и заговоре сознался. Что он сперва хворь на царя навел, а после хотел его поносом на говно извести и трон занять. Соловей держался смело, все отрицал, в верности царю клялся,  от себя стрелки отводил:

• А яблоки – так их Иван принес. А ты,  Кощей,  как начальник спецслужб проверить яблоки должен был!  Еще кто заговорщик! – Кощею такая борзота не понравилась:
• А как,  Соловушка,  насчет этих яблок да в задний проход? Что тогда запоешь? Сознавайся! — Хотел было Кощей Соловья пытать начать да  сам царь на допрос  пришел. Тут-то Соловей и завопил:
• Не виновен я, государь. Знаю я,  о великий,  как хворь твою прогнать. Надо ее   в кощеевом яйце спрятать. – Царь заинтересовался. На Кощея с любопытством глянул:  что у него за яйца? Вновь на Соловья взгляд перевел: ну, продолжай.
• Кощей он потому бессмертный что смерть его в яйце, яйцо в утке, утка еще где-то. Пусть сам расскажет. А еще лучше пусть он, государь, яйцо то принесет а мы туда хворь твою спрячем!

Царь про бессмертие Кощея и раньше слышал, идея Соловья понравилась ему. Как хворь из себя достать чтобы в яйцо спрятать он и не подумал. Не царское дело. Распорядился он Соловья отпустить, а Кощею приказал яйцо свое принести. Кощей взмолился было:

• Если ж его достать – так там  смерть моя!  Не вели казнить, государь!
• Вынимай яйцо! Твою смерть доставать не будем, – на эти слова царя Соловей ухмыльнулся, – мою туда рядом положим и уберем яйцо!
• Так не в том…, не в тех яйцах что в штанах у меня смерть моя. Не у меня яйцо то!

      Вспомнил царь сказки что в детстве читал, согласился. Ну и Ивана позвал.  Ну давай, Ваня, за яйцом отправляйся. Опыт у тебя есть, дорогу знать должен.