Исходный ареал обитания моих монстров это берега чистейших алтайских горных рек: Чуи, Катуни, Чулышмана, Бии, Аргута и других. Места заповедные, в чем-то — сакральные, и даже таинственные.

Горный Алтай – место с красивейшей природой. Его можно сравнивать с Кавказом, Альпами, Норвегией, но раз побывав здесь вы ощутите его уникальность. Он мало задет цивилизацией и мало истоптан людьми, здесь остались нетронутые места и непуганые дикие звери. Издавна и местные алтайцы, и пришлые сюда русские ощущали первозданную сакральную силу этих мест.

     Местные духи до сих пор не поклонились ни исламу, ни православию. Верят в них, и поклоняются им алтайцы, русские тоже пропитываются анимизмом и уважают шаманов. Когда-то в горы Алтая шли староверы. Они искали здесь путь к мифическому Беловодью, некоторые из них обретали его в Уймонской долине, вблизи горы Белуха. Многие  и сегодня живут там, иные уходили дальше, в Китай,  где следы их теряются. Здесь же Рерих искал вход в легендарную Шамбалу. Многие побывавшие на Алтае говорят о некой необычной ауре этих мест, ощущают сильную положительную энергетику. Но даже далекие от эзотерики люди признают необыкновенную силу красоты алтайских гор и рек. 

На Алтае 70 рек. И крупные — Катунь, Бия, Чуя, Чулышман, Аргут, и самые мелкие своенравны и переменчивы. Они переполняются, выходят из берегов не только в паводок, но и после нередких сильных дождей. И тогда они размывают берега, валят и топят деревья и кустарники. И несут их вниз по течению. Это не плавный путь по равниной реке, вода ломает и дробит древесину о камни и пороги, бросает в водопады. Куски деревьев застревают и вылеживаются в заводях, шлифуются часто мутной, насыщенной песком водой и песчаным отмелями. Такая дробильно-шлифовальная обработка создает много-много шелухи и отдельные очень необычные фрагменты. Многие корни интересны и сами по себе, они не прямые и ровные, как корни выросшие в мягкой почве. Их рост происходил между камней, в трещинах скал и их форма очень необычна. Такие фрагменты деревьев и есть плавник, сырье для моих композиций. От морского дрифтвуда алтайский плавник отличен. Во-первых, он впитал в себя положительный заряд и сакральность Горного Алтая, во-вторых, он пресноводный, а значит энергетика места произрастания не прошла дезактивацию морской солью.

Плавник идет вниз по течению, часть цепляется за неровности берега, пороги, ушедшие временно под воду, но устоявшие в грунте кустарники. И во второй половине лета, после паводка на берегах горных рек и отмелях вскрываются от воды залежи плавника. Перебирая и перерывая кучи бревен, малоинтересных прямых стволов и веток, корней находишь необычные формой и видом коряжки. Среди прямых и ничем не примечательных палок встречаются фрагменты корней росшие в тесноте между камней и других растений и обретшие потому странную форму.

Сама река тоже меняет плавник. Чем более долгий путь в воде прошел кусок дерева, тем интереснее может он оказаться. Река потоком воды и песка убирает кору, счищает неровности, шлифует поверхность. Твердость различных частей древесины неодинакова, обладает разной стираемостью, что формирует неожиданные сюжеты форм и рельефов. Поиск интересных фрагментов порождает азарт сходный грибному. Увлекаешься, на что похож корешок и что из него может выйти, не думаешь, берешь все нестандартное по принципу: место пока есть – а там разберемся. Самый ценная добыча – потенциальная голова, это основательно обработанная рекой центральная часть корня, беспроигрышны извилистые и сплюснутые длинные корни, всегда полезны обкатанные пластинки. Удачный день – и в Ленд-Крузере остается место только для двух человек. Это про специальную поездку «за сырьем» на горные реки.

Заготовка сырья этим не ограничивается. Поездки за грибами в равнинный сосновый бор также обретают специфику. В обычном лесу сырья мало, разве что изъеденные короедом ветки, но даже они прямые и скучные. Много здесь древесных грибов – из них отличные головы, носы или уши. Собираю их вместе, а иногда и вместо съедобных грибов. Не забываю о сырье и в дальних поездках. Смотрю под ноги и подбираю необычные шишки, плоды, коробочки, орехи и не понять что. Аборигены смотрят подозрительно: при полной нищете во многих странах собирается казалось бы все, подберут и продадут даже брошенные пластиковые бутылки. А тут богатый по их разумению белый турист собирает казавшиеся им бесполезными плоды. Наверное, он (абориген) чего-то не знает, а этот белый нагло наживается на несчастных аборигенах. Насчет наживы – оно не очень, но из индийских мелких, с фалангу пальца, незрелых кокосов получается очень забавная мордочка, европейские каштаны и желуди идут на глаза, шишку магнолии можно сделать центральным элементом экспозиции.

2022