Самодуром и тираном может стать каждый.

Нора оказалась крупной, очень ухоженной, слегка стареющей женщиной со следами былой красоты. Обтягивающие и подчеркивающие избыточность форм кожаные брюки, правильные черты лица, много косметики  и золота. Привыкнув быть звездой она не заметила,  что ей перевалило за 50,  не скорректировала  имидж и  выглядела  немного вульгарно.  

— Я начинаю  разговор  всегда с кофе. – Далее дежурные улыбки, расспросы:  откуда и зачем, как вам здесь и чего вы хотите. Это не было  китайской   вежливостью, она оценивала покупателя. Как одет, как улыбается, говорит и держит чашку кофе,  смотрит на нее. Оценивала она не только, и не столько  платежеспособность, а в целом: нравится или нет. В этом осмотре  ощущался  явный шаблон, я должен был ответить на типовой перечень  вопросов. Накануне сотрудники Норы много мне о ней рассказывали: она очень грамотная, умная, у нее везде – не менее как по всему миру  друзья и связи, она лучший судебный переводчик, ключи от всех квартир в Будве  — у нее в агентстве на стенде,  все,  что продают посторонние брокеры, они берут у  нее. Мне показывали квартиры,  но не называли цен, говорили что это малая толика того что есть, но говорить об  условиях можно  только с Норой.  Меня явно готовили к Аудиенции с ней. Именно так, с большой буквы. Она очень занята, но узнав о нас,  непременно выделит нам время. Нам предстояла  встреча с очень важной персоной,  по их замыслу,  мы должны  были  готовиться  к важнейшему для нас событию.  А далее  Нора  ломала ожидания,   она очаровывала   и расслабляла  клиентов своей демократичностью и  вниманием. И озадачивала рассказами о своих свершениях.   Именно так, по плану все и шло.  

     Не прекращая улыбаться,   она прерывала беседу о недвижимости. Короткий, не к месту (и совершенно не запомнившийся по содержанию) рассказ о невежливом клиенте и вдруг: 

—  Я ему сэндвичем в лицо запустила  за такое поведение! –  это звучало как торжество справедливости и как предостережение. Или: 

—  Мы его с самолета в Тивате сняли. – Это о неком клиенте,  нагло недоплатившем комиссионные агентству. Снять с самолета международного рейса прошедшего регистрацию человека – меня удивило это и я поинтересовался: на каком основании.   Ответ был простым: мы это  можем, вот и все основания.  Еще кто-то был наказан, что  не подвез Нору: 

 – Я ему сказала: жалеть будешь. И правда, его вскоре остановила гаи и взяла сто евро. —  На этом месте я понял: Нора имеет влияние и на потусторонние силы.  

     Все истории сопровождались улыбкой и не высказанной мыслью: вы же хорошие, сейчас послушаете, запомните и будете вести себя правильно. Меня как покупателя готовили: только здесь, безальтернативно, только так как Нора решит, что покажут — то и купишь, сколько скажет  — столько и плати. Не вздумай сомневаться и пытаться соскочить.  

     После такого приятного общения Нора разрешила сотруднику Леше (именно так: не Алексею, а ласково, Леше) показать нам пару вариантов. Без ее участия и без информации о ценах –  Леша их не знал.  Квартиры не понравились, но будучи завороженным кофейной подготовкой  сказать  это Норе напрямую я прямо-таки  побаивался. Она избавила меня от этого. Пока мы ездили на просмотр наша оценка в ее глазах каким-то образом выросла и она не стала говорить о показанном. В офисе нас ждал приятный сюрприз: есть  эксклюзивный вариант,  и Нора лично его покажет. Три квартиры в одном доме: 23, 35, 41квадратный метр.  Идем смотреть пешком, заговорщицким тоном она просит не проявлять эмоций при осмотре.  В тон ей я соглашаюсь – спектакль продолжается, подыграем. Возле нужного дома неожиданная встреча с благодарной покупательницей. Та обнимает Нору много и эмоционально говорит по-сербски, зовет пить чай. Нора ей  не просто квартиру продала,  а прямо-таки счастьем наделила.  В новой квартире прошли все болезни и даже нашелся новый муж. Сцена явно переигранная,  спектакль начинает  настораживать.  Квартиры неплохие, интересуюсь ценой.  Вместо ответа  она рассказывает,  что сама живет рядом. Это,  наверное,  есть самая высшая оценка места, если рядом с ней,  то о цене говорить неприлично.  Вторая по значимости характеристика – близость к морю. Нора показывает, где оно, действительно, оно  рядом, метров 300-400. Мы возвращаемся в офис. По пути она сообщает, она сама  живет к этой квартире ближе, чем от квартиры  до моря. Я еще раз отмечаю: близость к ней важнее моря.  Изображаю благодарность за оказанное доверие (возможность жить рядом с ней), вновь мягко интересуюсь ценами.  

— Сейчас узнаем, — Нора берется за телефон. Адресат занят, повторяя вызов,  она кормит нас байками. У нее есть клиент страстно желающий купить все три квартиры, он  ее очень доверенный друг, она предлагает объект нам лишь потому,  что вчера ее сотрудник охарактеризовал нас как красивых и хороших, иначе она бы не стала с нами и говорить, но она видит: мы даже лучше. И именно поэтому предлагает одну из квартир. Друг-клиент приедет через 5 дней, у нас есть время, но долго колебаться не следует.    

      Она за столом. На стуле. Вполоборота ко мне, я в низком кресле, смотрю на нее снизу вверх. Изображаю внимание, интерес и любезность.  Весь офис полторы комнаты,  три стола и санузел. Площадь  15-17 кв м, ее стол и отгороженное им пространство занимают почти половину. Она  королева этого места. Где-то в углу, за маленьким, почти раскладным столиком умастился секретарь,  крупная женщина лет 40. Сотрудник Леша, занимавшийся с нами прошлый день, и поначалу казавшийся серьезным мужчиной,  в офисе изменился до противоположности. Своего места здесь у него нет,  он стоял как готовый к побегушкам мальчик,  иногда присаживался на подоконник.  В словесной шелухе Норы обнаруживается нечто осмысленное:  

— Ну вы (откуда у черногорки сибирское «ну») определитесь с предельным бюджетом. Сколько денег вы можете потратить.  –  Вообще-то я его озвучивал несколько раз, но видимо, после просмотра эксклюзивного объекта я должен был поднять планку. После этого она сможет определиться: какую квартиру продать мне. Именно так, не я выберу, она определится,  что можно продать мне. Ее мнение обо мне уже почти сложилось, как только я назову новую сумму,  она решит мою судьбу. Ее самооценка предполагала именно это. Не продажу квартиры, это не про нее, а действо неизмеримо более важное. Даже не королева — богиня. Я должен поднять бюджет уже даже за счастье общения. В ходе   разговора за кофе и всего последующего общения она определяла,  какого объекта и какой цены я достоин. Так было заведено:  подбирать объект по клиенту. Она могла быть милостивой и дать хороший объект не дорого, а могла и наоборот. К моей  оценке  оставался последний штрих. Насколько я подниму бюджет сделки.   

      Происходящее все больше указывало: здесь делать нечего. Она настроена продать мне квартиру поломав мои планы,  засчитать  сделку к числу своих побед. Если я при этом буду радостно улыбаться,  то она причислит меня к числу своих друзей. И будет рассказывать последующим клиентам,  как я был настроен на одно, но она лучше знала,  что мне нужно и осчастливила меня,  за что я ей по жизни благодарен.  

     Я  не оправдал ее ожиданий: верхний предел 40 тысяч.  Она передернулась, забыла о том,  что дозванивается с целью узнать цены по квартирам  и выдала их: 38, 52, и 65. Если  бы я вел себя хорошо, цифры бы были меньше. Ей важен не результат, а процесс,  о чем она сама говорила  ранее:  500-600 евро комиссионных ей неважны.  

      Вариант за 38 тысяч не интересен, два других не вкладываются в допустимую сумму. Я сообщаю Норе: 

 — Очень сожалею, что привез так мало денег. Но есть ли еще что-то к просмотру? 

—  Да, есть недостроенная студия. Племянник может показать, но цена вновь больше 40.  Смотреть ее нет желания и нет смысла.  

— Если это все – то мы хотели бы попрощаться. Обещаем провести вечер,  обдумывая ваши предложения. —  Я стараюсь улыбаться как можно любезнее. Но: думать над ее предложениями —  это ее обидело. Прощались натянуто.  

      В тот же день  ездили на просмотры с другим агентом. И ни разу за ключами к Норе не заезжали. И нашли то, что нас устроило, нацелились на сделку. Но  рассказ не о сделке, рассказ о Норе. Черногорский риелтор оказался из Архангельска, это и удачность просмотров наставили наши  отношения на доверительный уровень. На мою просьбу охарактеризовать Нору он долго отнекивался, но все же высказался. И в самую точку: сумасбродная баба.  

     Следующим утром, когда мы не обозначились перед Норой,  начались звонки. От Алексея, Ларисы и  племянника Норы. Где вы и почему не появляетесь. Куда за вами подъехать? Как это у вас другие планы – у нас еще так много к просмотру. Все другие мошенники! Не вздумайте иметь с ними дело. Сама Нора не звонила. Но ощущалось:  она не просто дирижирует, она сама говорит со мной через сотрудников. Высказав несколько фраз, получив ответ звонивший пообещав связаться  отключался. Через некоторое время,  получив новые установки  продолжал.  Вскоре мы перестали отвечать  на звонки. Вечером приехала с попыткой реального скандала очень возбужденная Лариса. В номер мы ее не пустили и все ограничилось разговором на улице. Заменяя доводы эмоциями она пыталась настоять,  что даже если их озвученные предложения нас не  устроили мы обязаны  смотреть другие, коих еще много. Когда я сказал,  что мы уже совершаем  сделку,  она сникла и уехала. Сообщить Норе об этом Лариса явно не решилась. Сообщил я,  когда  Нора  сама позвонила  утром. Узнав, она бросила трубку. Но собралась и перезвонила.  Рассказала, как много она для нас сделала: встреча в аэропорту и трансферт в апартаменты (платили за них сами), помощь в открытии банковского счета и столько потраченного времени. И оказалось, несмотря на всю нашу неблагодарность ей не жаль этого времени и  у нее много новых предложений. Она повторно оскорбилась,  еще раз узнав, что ее предложения уже не актуальны. Но все же  она не могла  отпустить нас просто так.  Минут десять я выслушивал ее претензии. Содержательно ничего не запомнилось, только обида, причем сугубо личная,  в том, что ее не оценили. Наверное, я должен был чувствовать себя обманщиком и предателем, бежать к ней и молить прощения.  По началу разговора я пытался как-то оправдываться: спасибо за уделенное время и кофе, прошу извинить,  что не ваш вариант оказался лучше. Но такое только  взвинчивало  ее. Не ее вариант не может быть лучше, более того, не может быть вообще других вариантов. Нас обманут,   а ей будет не жалко.  

     В аэропорту вплоть до посадки в самолет я настороженно  поглядывал на людей в форме: снимут и отвезут к Норе. Обошлось.  

    Я испорчен материализмом и в проклятья не верю, но отчасти ее пророчество сбылось. Купленную квартиру еще долгое время не могли подключить к электричеству по постоянной схеме и коммерческое использование отложилось на два года.   

2020